Сергей Иванков (1966 — 1998)

Прочитал статью Аллы Демидовой

Запомнилось три момента: о Достоевском, о Цветаевой и о «Таганке».

Позавчера смотрел «Иваново Детство» и стал перебирать свою жизнь: чем бы я был сейчас, все мы были бы сейчас, если бы не армия? Я бы во всяком случае создал бы себе мир, в котором я мог бы творить. И в этом коренное отличие от моего теперешнего состояния. Я стал выстраивать по контрасту свою жизнь и то, что было бы, и было до армии. Вспомнил свои впечатления, выписанные на бумагу. Понятна стала роль Глуховского; это была роль сна, воображаемой жизни в кошмаре действительности: что я вернулся домой тупицей и душевным уродом; что пребывание в Университете было имитацией, ряженостью, показухой; что наше лицейское содружество было разрушено этими двумя годами; утрата дома и той жизни, что была до армии. Потом - вонючий колодезь: вылет из Университета и пребывание в «лаборантах». И именно этот контраст открывал мне глаза на уродливость, противоестественность моей послеармейской жизни. Да что говорить обо мне – вся страна сейчас, как во время войны; и те утраты, которые мы понесли, ничем нельзя восполнить.

Иван, как и Александр, исполнен бессильной ненависти. Суд свершился, но не для Ивана, которого беззащитного схватили и замордовали те, кто ещё раньше убили его детство.

Читал воспоминание о Тарковском, переписку с Козинцевым; и «Андрей Рублёв» мне явился великим подвигом, а вся его жизнь – какой-то жизнью мученика и пророка. (Вспомнил Гиту .) «Андрей Рублёв» – это не фильм о Руси 14 века, но прежде всего фильм о 70х годах нашего века: разница очевидна, хотя во времена Тарковского этот фильм был именно историей 14 века.